Моя лента в Фейсбуке полна слащавых и приторно-восторженных поздравлений Михаилу Горбачеву с его 90-летием. Читать это тошно и грустно, потому что становится понятно, какой выбор сделают даже казалось бы трезвомыслящие люди, доведись им снова оказаться перед таким же выбором, как в перестройку. Один либеральный публицист в качестве поздравления даже разместил на один день кроваво-красный советский флаг на обложке своей страницы в Фейсбуке. Добровольно, заметьте, разместил, по зову сердца.
Вот что я думаю о Горбачеве. Это глава из неопубликованной пока моей книги «Третья жизнь» ‒ воспоминаниях о днях грандиозных перемен и неиспользованных возможностей.
Михаил Горбачев
В нашей истории властвуют мифы. Мы живем ими, наслаждаемся ими и не слишком хотим знать правду. Один из таких мифов – о Горбачеве, как реформаторе, миротворце и авторе демократических преобразований. А он просто едва поспевал за событиями. Уже трещала по швам советская экономика, а он все еще говорил о преимуществах социализма и прочил стране ускорение реформ. Уже открыто распространялся самиздат, а он бубнил о гласности, как новой примете социалистического общежития. Уже разваливался под напором национально-освободительных движений Советский Союз, а он все мечтал о сохранении империи и посылал танки на усмирение гражданских протестов в союзных республиках. Он затыкал Сахарову рот на Съезде народных депутатов и, струсив избираться всенародным голосованием, стал президентом СССР, избранным на Съезде Советов. Он упирался как только мог любым подвижкам в сторону демократии, но, будучи опытным аппаратчиком, никогда не шел до конца, чтобы не потерять власть. Он вовремя отступал и принимал изменения, как данность.
Без сомнения, у него был первоклассный аппаратный нюх и чудная интуиция. Он благополучно пересидел в Форосе ГКЧП, чтобы потом прийти на победу – неважно чью. Он бы и дальше мог оставаться на коне, если бы широту маневра не сковывало партийное сознание. Коммунистическая биография не позволила ему ни порвать с КПСС, ни содействовать распаду советской империи. Он до последнего спасал советскую власть, но когда понял, что спасти ее уже невозможно, успешно спас свою собственную репутацию.
Оказалось, что идти в фарватере политических событий в личном плане очень выгодно. Ни жертв, ни риска и легко выбирать правильное направление. Он увидел, к чему клонится дело, и разумно не стал препятствовать неизбежному, как безумный Чаушеску или недальновидный Милошевич. За это ему многие сейчас и благодарны: от лакейского «он дал нам свободу» до признательного «он не дал случиться гражданской войне». Стоит ли быть благодарным тирану за то, что он не растерзал всех подданных? Это дело личное. У нас принято кланяться в пояс. По этому поводу есть замечательная советская притча про человека на Красной площади, увидевшего как Сталин во время демонстрации берет на руки девочку и целует ее. Восторженно глядя на вождя, демонстрант молитвенно шепчет: «А ведь мог бы и бритвой по глазам!»
Похожим образом вел себя и Запад. Европа благодарит его за разрушение Берлинской стены. Я смотрел эти замечательные кадры. Горбачева там не было. Стену разрушала берлинская молодежь. Горбачев принял это как данность и не стал посылать танки. И, без сомнения, он поступил правильно, как и должен был поступить на его месте любой здравомыслящий политик. Так это и есть тот героизм, за который его любит Запад? «Стокгольмский синдром» западной цивилизации!
Коммунизм рухнул не благодаря Горбачеву и даже не вопреки ему – он был слишком незначительной фигурой, несмотря на свои, казалось бы, большие возможности. Тирания дряхлела, разваливалась и была обречена. Горбачев ничего не мог с этим сделать. Он всеми силами пытался спасти социализм – безрезультатно. Он пробовал склеить осколки расползающейся империи – у него не получилось. Он посылал танки в непокорные города, но потерпел фиаско. Оно обошлось в сотни человеческих жизней. После этого он стал корчить из себя оскорбленную невинность, а холопская российская интеллигенция начала славословить ему, не имея ни сил, ни желания отказаться от многовековой лакейской привычки целовать барину ручку. Та самая советская образованщина, которая и хотела бы свободы, да боялась к ней прикоснуться; которой мечталось говорить во весь голос, но страх позволял им лишь шептаться на кухнях; которая грезила о честности и достоинстве, но не хотела ради этого пожертвовать даже толикой благополучия – эта трусливая советская поросль 60-х так прониклась к Горбачеву благодарностью за то, что он позволил им ничем не рисковать, что они до сих пор поют ему дифирамбы и превозносят его как своего кумира.
Большинство у нас в стране и на Западе испытывают к Михаилу Горбачеву чувство великой благодарности за то, что он не залил страну кровью. Популярен тезис о том, что на совести каждого руководителя страны есть подобные грехи, это как бы общая беда. Да разве? На нашем европейском континенте правительства каких стран, кроме социалистических и фашистских, подавляли гражданские протесты танками? Нет, это не общечеловеческая беда, это характерный признак тоталитарных режимов.
Напомню для тех, кто не знает или не помнит. Речь идет о трагических эпизодах последних лет СССР, когда против мирного населения использовалась армия. О подавлении народных протестов в апреле 1989 года в Тбилиси и штурме Баку советскими войсками в январе 1990 года. Об использовании армии против гражданского населения в 1990 году в Душанбе и в 1991 году в Вильнюсе и Риге. Жертвами армейского и милицейского насилия стали тогда гражданские лица. В Тбилиси погибло 19 человек и 250 было ранено; в Баку – около ста погибших и более тысячи раненых; в Душанбе – 25 убитых и 565 раненых, в Вильнюсе – 15 убитых и 600 раненых, в Риге – пятеро погибших. За всеми этими операциями Советской армии, МВД и КГБ СССР стоял генеральный секретарь ЦК КПСС и президент СССР Михаил Горбачев. Он был Верховным главнокомандующим и первым лицом уже дышащего на ладан, но все еще опасного тоталитарного государства. Кто как не он должен был бы в первую очередь ответить за эти преступления советского режима?
Напомню и о тех политзаключенных, которые погибли во времена правления Горбачева. Украинскому поэту и политзэку Василю Стусу было 47 лет, когда в сентябре 1985 года он погиб в карцере 36-й пермской политзоны. Российскому писателю и диссиденту Анатолию Марченко было 48 лет. Он умер в декабре 1986 года после многомесячной голодовки в Чистопольской политической тюрьме. Кровь этих людей на руках Горбачева. У него было сто возможностей освободить их, и они остались бы живы; он не воспользовался ни одной из них. О тех, кто безвинно погиб в лагерях, когда Горбачев карабкался вверх по партийной лестнице и был членом ЦК и Политбюро (тоже, кстати, не последние должности в государстве) я уж напоминать не буду.
Без сомнения Горбачева следовало бы судить. На суде ему может быть зачлись бы его заслуги – мог перестрелять всех, а перестрелял только некоторых. Зачлись бы награды – Нобелевская премия мира и многочисленные ордена и звания. Хорошие адвокаты нашли бы смягчающие обстоятельства. Возможно, суд даже оправдал бы его, решив, что это действительно «тот парень, который не стрелял». Но это вряд ли – слишком много доказательств вины. А возможно, гуманный суд ограничился бы наказанием, не связанным с лишением свободы. Неважно. Важно чтобы человек, управлявший в свое время страной, ответил за массовые убийства своих сограждан. Какие бы заслуги, реальные или мнимые, у него не имелись. Но мы живем в странном мире, где мифы важнее правды, а преступники, при всей очевидности совершенного, получают общественное признание и холопскую любовь государственных подданных.