Кружки были разные - черносотенные, демократические, экуменические, католические, но в любом случае это были именно кружки наподобие ленинской секты. Их главным признаком было и остаётся оценка людей по лояльности, а не по работе. Плохой текст члена кружка получит премию, а отличный текст не члена кружка - не получит. Так оно и остаётся по сей день, только что кружки вернулись в государственное лоно, пусть и на длинном порой поводке. "Оппозиция" при Путине поэтому и не вызывала большого сочувствия - в основном это были как раз кружки, а не личности, кружки, ворчавшие при натягивании поводка, но в принципе против поводка нимало не возражавшие и сами очень даже использующие поводок в своей деятельности...
ЧЕМ ЕЛЬЦИН ХУЖЕ ПУТИНА
Почему 90-е годы стали пугалом, отвратительным до такой степени, что Путин это пугало смог использовать? Чем 90-е годы хуже путинского царствования?
Лицемерием. Путин никогда не выдавал себя за демократа, он изначально позиционировал себя как самодержца. Жестого, способного взрывать собственных подданных, циничного, злобного цахеса на троне. Вся Россия его и его клана, они должны быть богатыми, остальные должны быть нищими. Всё просто, понятно, чёткое продолжение 1917-1991 годов. Его слова о демократии были не лицемерием, а откровенным издевательством над демократией. "Откровенным" для его подданных, которые однозначно прочитывали и прочитывают подобный дискурс, почему все крики о "банде мошенников и воров" - чистое лицемерие. Никогда эта банда не выдавала себя за босоногих демократов.
Царствование Ельцина было похабно лицемерием. Казалось бы, это лицемерие никуда не делать. Вроде бы и Путин утверждает, что в стране свобода слова, капитализм? Чубайс говорит одно и то же 30 лет. Тем не менее, разница есть, и существенная. Не в словах, а в поведении. 1990-е были "лихими" в том смысле, что существовала очень публичная группа, в каком-то смысле "вывеска режима", которая отчаянно обогащалась, говоря высокие правдивые слова. Прежде всего, журналисты, но и многие люди гуманитарных профессий. Наверное, её символом может служить Юрий Афанасьев. Причём, эта группа вовсе не лидировала по количеству денег. Лидировали чекисты и прочая номенклатура, но лидировали тихо, солидно, не отсвечивая.
Яркий пример: авантюрист Березовский, вечный прихлебатель и прилепала, бросатель понтов, и настоящий хозяин Кайданников, благополучный миллионер с французской виллой, при котором Березовский и вился.
Афанасьев, однако, показательнее, потому что тут не было авантюризма, а было солидное казнокрадство. Отступные и наградные, личные вотчины в виде институтов, университетов, библиотек. Путин это не ликвидировал (отчасти, впрочем, и ликвидировал), но заставил замолчать, так что исчезло противоречие между вольнодумными речами и чисто российской коррупционностью.
Небольшое личное отступление, в порядке мемуара. Для меня 1990-е годы были именно десятилетием нищеты, и отчаянной нищеты, отягощённой взрослением двух сыновей. Конечно, не один я нищенствовал, будучи, между прочим, активно публикуемым в самых многотиражных изданиях публицистом. Но устрицы ели штатные редактора и авторы, и это было продолжение советской традиции. Оплачивался не талант, а подчинение. За гонораром в "Независимую газету" я даже и не ходил, это были какие-то совсем ничтожные гроши. При этом многие "друзья и коллеги" именно в это десятилетие составили себе небольшие, но вполне круглые состояния, в основном из денег Сороса, но и из государственной казны тоже. Чтобы хоть отчасти поучаствовать в этой приватизации демократии, надо было примкнуть к какому-то кружку. Ни о какой добросовестной конкуренции речи не было - всё по-прежнему решалось во властном поле государства, только теперь государство стало в овечьей шкуре.
Кружки были разные - черносотенные, демократические, экуменические, католические, но в любом случае это были именно кружки наподобие ленинской секты. Их главным признаком было и остаётся оценка людей по лояльности, а не по работе. Плохой текст члена кружка получит премию, а отличный текст не члена кружка - не получит. Так оно и остаётся по сей день, только что кружки вернулись в государственное лоно, пусть и на длинном порой поводке. "Оппозиция" при Путине поэтому и не вызывала большого сочувствия - в основном это были как раз кружки, а не личности, кружки, ворчавшие при натягивании поводка, но в принципе против поводка нимало не возражавшие и сами очень даже использующие поводок в своей деятельности.
Со мной же лично случилась квази-эмиграция в виде "Радио Свобода", когда "вокруг суббота, а у меня четверг". Такая же квази-эмиграция у многих российских гуманитариев и не только: живут за счёт западных грантов, но живут в России. Настоящая эмиграция, когда живут на Западе, занимаясь российской тематикой, оказалась не для меня. Как сказала одна моя американская подруга, Шэрон Линзи - теперь Шэрон Аккерман - в начале 1990-х профессор стипендии Фулбрайта в МГУ - "Джеймс, ты овер-компетент, тебя не возьмут ни в один университет Америки, там нужны люди команды, а не гении-одиночки и не конкуренты". Что ещё раз напоминает о том, что на любом Западе достаточно своего Востока, хотя вот на Востоке, увы, очень недостаточно Запада. Утешала, конечно, льстила. Впрочем, безрезультатно, до сих пор ворчу.
Для меня показателем этой ситуации были поездки на Запад. Я очень люблю путешествовать. Поездка на конференцию была в 1990-е единственной возможностью (финансовой) выехать. Выезжали десятки бывших знакомых и друзей, выезжали на разнообразные христианские конференции, по нескольку раз год, в самые экзотические страны. Я выехал один раз. Остальные 3 поездки - всего три! - были по абсолютно секулярным каналам. Свой среди чужих, чужой среди своих.
Бог благословил меня поездить при Путине - не по приглашениям, не на конференции, а просто туристом. Это оказалось несравненно лучше, конечно. Ездишь, куда хочешь, а не куда тебя везут. Не надо слушать доклады, обычно написанные "для галочки", для отчетности. Но даже хороший доклад куда лучше прочесть глазами. Единственное, в Америку так и не добрался с женой, всё-таки дороговато, а теперь даже и визу не получить в Москве, да и здоровье. В Америке, кто эмигрировал, в 62 года - как у нас в 45, а я тут со своими 62-мя как в Америке 75.