Почему-то в Финляндии не было комаров. Не жарко и не холодно. Вообще, сплошное блаженство. Утром я вышла пробежаться. На скамейке около хостела сидели пожилые люди. Они ждали автобус. Я не могу сказать, что они сияли от счастья. Но в соседнем Каменногорске лица людей на остановке были другими.
И мне показалось, что я попала в детскую книжку. Я бежала по улице мимо маленького фонтанчика с каким-то, наверное, известным сказочным существом, трубившим в горн, вместо ног у него было два рыбьих хвоста. Как и на чудесных детских площадках, у фонтана не было никого. Я представила своих детей ещё малышами. Как я бы гуляла тут с ними, рассказывала бы сказку им про этого чудика, они бы ходили босиком по крошечному бассейну с голубой водой! Почему тут никого нет? Как будто никому не надо. Но, ведь, это же всё существует. Значит, кому-то надо?
Потом вернулась в хостел и обнаружила на кухне хозяина. Хозяин пил кофе. Он был русским, его звали Олегом. Я, конечно, не могла не пристать к нему с расспросами. Олег не возражал. Говорил тихо, обрывисто, но, кажется, охотно. Он был в прошлом геологом. Потом бизнесменом. Какие-то москвичи затеяли строить гостиницу. Друг поехал поработать на этой стройке, а, когда в построенной гостинице понадобился управляющий, позвал Олега. Олег и поехал. Гостиница та развалилась – «москвичи не хотели работать, хотели только роскошно жить», Олег от них вовремя ушёл и открыл вот хостел. Перевёз семью. Живёт в Финляндии девятнадцать лет. Двое старших уже взрослые. Работают. Младшему три года. Свой дом, сад, катер. Много лет не был в России - некогда.
Хотя в Финляндии русскому человеку жизни нет. Движухи нет – понимаете? Язык невозможный. Шестнадцать падежей. И будущего времени нет, вообще. Тяжёлый народ, нервный очень. Надо же– удивляюсь я – а на вид все такие спокойные, расслабленные…» Так все ж на антидепрессантах! У них , ведь, что главное? Чтобы не было стресса. Чуть что у них – стресс. Жена пошла к зубному записываться, ей тут же рецепт выдали. Мы не разобрались, купили , а там антидепрессант, они, оказывается, всегда перед зубным его дают. Ну, и зачем? Врачи? Хорошие врачи. Но такие – знаете – каждый может лечить что-то одно. Если что посложнее, надо искать русского врача. Да, и зачем им врачи? Здоровый народ. Бегают, ходят, следят очень за собой. Я тут, знаете, пить с ними бросил. Они же любят после работы в бар пойти посидеть. Так заходят и берут одну кружку. На весь вечер! Смех один. « А я слышала, что финны очень даже любят… »- возражаю я. Не, это, те, кто на пособии. Если у человека есть работа, дом, он пить не будет, нет. Но трудно с ними, другие они. За дочкой ухаживал один. Не смогла она с ним. Так я ему говорю: «Ты пойми, русской женщине надо хоть раз в неделю куда-нибудь выйти в красивом платье. Иначе - никак.» А он мне: «Я ж работаю!» Работает он! Вся жизнь на работе. Нельзя так. В общем, закончил Олег, обращаясь уже к моей подошедшей дочери - фин – он - как куб. Он или прямо перекатывается, или вбок. А русский человек – многогранник. Потому и сверкает как драгоценный камень!
Воодушевлённые таким замечательным сравнением мы, пятеро русских людей, отправились гулять по Иматре. Мне давно не было так хорошо. Была чудесная погода, кажется, наслаждаться погодой можно только в детстве. Когда становишься взрослым, всегда или жарко или холодно. Ещё в детстве не видишь мусора. Мусора нет, есть множество интересных предметов, большая часть из которых имеют ценность и красоту. Остальное просто не замечаешь. В Иматре не было мусора. Было не жарко и не холодно. Ручеек в ущелье напомнил мне Брянск и меня маленькую, очень любившую играть в овраге около ключа.
Озеро в Иматре было ледяным. На подъезде к озеру стояли краны с очень удобными раковинами. Туда непрерывно подъезжали автомобили. Из автомобилей, как из книжек Астрид Линдгрен выпрыгивали разного возраста тётеньки и принимались за стирку чудесных плетённых половичков. Судя их количеству , в каждом финском доме пол покрыт такими половичками. Я даже спросила, что они делают. Тётеньки посчитали меня недоумком, но виду не показали и, приветливо улыбаясь, объяснили, что это половички, что тут их стирать удобно и бесплатно. На их лицах читалось: «А ты где стираешь свои половички?» Действительно, где?
На пляже две финские бабушки выгуливали внуков. Одна из них по-русски заговорила с нами. Оказалось, это - эстонская бабушка. Давным –давно приехала из Эстонии. Привезла мужа и девять детей. Работала сиделкой, уборщицей в аквапарке. Всех поставила на ноги. Шестеро вернулись обратно в Этонию. Я удивилась. Не знаю,- пожала она плечами, - мне тут нравится. А они говорят: Ты силой нас привезла. Хотим обратно. И уехали. Но приезжают. Внучку вот привезли. С трудом от компьютера оторвала. «Да, с компьютером надо жёстко» – авторитетно поддерживаю я. Ну, как – жёстко – задумчиво говорит старушка – бить-то здесь нельзя. Запрещают. Крапивой даже если – и то возмущаются…Малышка играла с ведёрком, к счастью, не понимая по-русски.
(Интересно, после Финляндии куда поехали? - прим. ред.)