("...Во всех остальных ситуациях
советского человека поражает именно непринужденность здешних людей. Не только в
общении, одежде, поведении, но даже в походке или жестах. Словом, именно то неуловимое,
что позволяет распознавать иностранца на улицах Москвы. Откуда это у них берется только?
И вдруг, словно осеняет — ба! да ведь это же и есть свобода. У них, этих чертовых
иностранцев, никогда даже и ощущения такого не было, будто кто-то незримый постоянно
стоит за спиной, будто пристальный глаз государства следит за каждым их движением. Им
даже в голову не приходит, что кто-то вдруг может подойти и спросить грозно: — А вы,
собственно говоря, что тут делаете?
На самом деле с нами это тоже не каждый день случается, но ведь мы постоянно ждем
этого, а коль случится, отнюдь не удивимся. Бессознательно, что бы он ни делал, даже самое
безобидное, подготовляет советский человек какие-то бесконечные оправдания, объяснения,
доказательства в своем непрерывном внутреннем споре с вездесущим, мистическим «они».
Врасплох советского человека не застанешь, даже если кто-то красномордый и
самоуверенный вдруг схватит его за шиворот, закрутит руку за спину и поволочет… известно
куда. Тут наш советский человек одновременно изобразит всем своим существом полную
покорность и несколько преувеличенное удивление, которые у нас всегда наготове вместе с
этими самыми объяснениями:
— Да в чем дело… да я же вот просто так здесь шел… я просто в магазин шел… вот и
авоська у меня в кармане, можете проверить… эй, да погоди же, руку-то отпусти… руууу…
ку! зачем крутить, я сам пойду… При том при всем в голове своей он уже перебирает
возможные причины, и как они всплыть могли, и что теперь делать. Кого у нас «взять» не за
что? Разве младенцев новорожденных..." Буковский. Письма русского путешественника.)
