Вчера в 9:32
С героем «Осеннего марафона» меня сближает то, что мы жили тогда (1979 г.) в одном дворе. И могли бы видеть друг друга, если бы он не был героем киношным. Режиссер Георгий Данелия «поселил» Олега Басилашвили в Ленинграде на ул. Кораблестроителей – прямо напротив окон моей квартиры. Впрочем, уже тогда я почувствовал, что «Осенний марафон» близок мне не только этим.
На первый взгляд, проблема героя в том, что он «с бабами» разобраться не может. Но ведь на самом деле он не может разобраться и с друзьями, и с коллегами…
Наверное, он просто безвольный? Пожалуй, так. Но, может быть, появлению воли мешают важные обстоятельства? Я очень любил всегда героя Басилашвили, поскольку он представлялся мне, как ни покажется это странным, практически идеальным человеком. Эдаким князем Мышкиным, но живущим в наше время.
Должна у человека быть крепкая семья – «ячейка общества»? Конечно, учит нас советская этика. И наш герой не рвет с супругой, хотя их уже ничего не сближает.
Должна ли у человека быть любовь? Конечно, учит нас великая литература. И наш герой не рвет с любовницей, хотя считает необходимым сохранять семью.
Должен ли человек помогать друзьям? Конечно, учат нас все, кого ни возьми. И наш герой ведет себя по принципу «сам погибай, но товарища выручай».
Должен ли ученый поддерживать контакты с коллегами? Конечно, особенно если они зарубежные. Без этого ты не станешь профессионалом. И наш герой разбирает с датским профессором, чем отличается обезьяна от облезьяны.
Герой Олега Басилашвили стремится быть правильным по всем этическим позициям. Он делает то, что общество считает верным, хотя никогда не выполняет. И ведь именно это стремление к соблюдению всех моральных норм приводит его к катастрофе, к утрате близких людей и провалам в творчестве.
Несмотря на комедийный сюжет, Данелия поставил тогда перед нами серьезный вопрос о том, что человек не может существовать в рамках именно тех моральных норм, которые считаются общепризнанными, и опровергать которые вроде бы даже неприлично. Решить эту проблему Данелия попытался, отправив своего предыдущего героя – Мимино – назад в горы, в простой мир с простой сельской этикой. Мимино уехал, но проблема осталась.
Конечно, всю ее сложность я понял не сразу. Понимание приходило с годами. По мере того, как я сам крутился в своем «марафоне», пытаясь сочетать несочетаемое, теряя лучшие годы на ерунду и часто приходя в отчаяние из-за того, что мир вокруг такой правильный, а я почему-то в него никак не вписываюсь. А тогда, в 1979 г., сразу пришло лишь интуитивное понимание, что перед нами – трагедия хорошего человека, а не череда поступков мерзавца, мучающего жену, любовницу и т.д., и т.п. Понимание это – на 100% заслуга Басилашвили, поскольку почувствовать симпатию к грешному герою можно лишь тогда, когда актер вкладывает в него что-то такое, что не прочтешь в тексте пьесы. Между Тальбергом, Мерзляевым и Самохваловым Басилашвили совершил вдруг невероятный поворот и дал нам страдающего героя, с которым хотелось сесть во дворике на Кораблестроителей, пригубить «коктейля» (кто смотрел, тот помнит) и поговорить о смысле жизни, которая должна начаться по окончании «марафона».