Эдуард Успенский начинал как автор текстов для, говоря современным языком, «стенд-апа», научился «делать на странице четыре смеха». Его детские стихи не понравились Барто и восхитили Заходера, который посоветовал, однако, сделать дядю Фёдора мальчиком (сперва это был вполне взрослый джентльмен). Д.Урнов заявил, что Успенский порочит советскую власть (как же, собака радуется, что в магазине костей стало больше).
Слава пришла к Успенскому после мультфильмов о дяде Фёдоре и Чебурашке. Он вспоминал:
«Однажды [я] отправил письмо в КГБ с просьбой прояснить, почему меня не выпускают за границу. Мне назначил свидание у некоего памятника некий Сергей Николаевич и сказал: "Мы ни при чем. Вас не пускают свои. Добивайтесь»».
«Некий памятник», несомненно, это памятник Горькому у Белорусского вокзала. В 1979 году мне именно там впервые назначил встречу один гебешник, которому было поручено меня вербовать. Предлог он изобрёл странный: дал мне рецензию на книгу Солженицына, причём рецензию на французском, из непонятно какой газеты, и предложил перевести. При этом я французского тогда не знал, в школе учил английский.
Юрий Щекочихин вспомнил, как в 1980 году его один гебешник вызвал таким же образом на «консультацию». Предлог был самый абсурдный: что Щекочихин думает о связи буддизма и карате. Щекочихин: «Примерно в эти годы замечательный детский писатель Эдуард Успенский написал в КГБ письмо, в котором обвинил генерала Абрамова, тогдашнего руководителя пятого, идеологического, управления в покрывательстве всяких темных делишек одного из писательских генералов. Когда Эдика вызвали в КГБ, то первым делом спросили, как у него со здоровьем. "А здесь у вас что, поликлиника?" - рассвирепел Успенский».
Когда в 1970 году Иван Павлович Абрамов допрашивал Роя Медведева, он тоже говорил, что гонения на Жореса Медведева - дело рук не гебешников, а ЦК. Ложь не хуже любой другой.
Человек невероятного таланта, Успенский потерпел неудачу как поэт лишь однажды, когда осенью 1992 года сочинил эпиграмму на КГБ. Поэтически - неудача, зато человечески - шедевр. При этом надо помнить, что в 1992 году, как и в предыдущем, и в последующем, гебисты очень плакались, что им плохо, нечего есть, что их сокращают - но в реальности Контора продолжала и строить свой, гебешный «капитализм», и вести гибридные имперские войны в Молдавии, Таджикистане, Грузии.
Гимн старого КГБ
Есть такое здание на площади - Лубянка,
Гад на негодяе там, мразь на подлеце,
И у каждого сотрудника и у любой гражданки
Всё это нарисовано буквально на лице.
Но любому правительству любы
Эти изверги и душегубы.
Миллионы палачей
Для различных Ильичей.
Омерзительны, грязны и грубы.
Вот организация - убийца на убийце.
За каждого убитого - медали на груди.
Вот всем бы им построиться да взять и утопиться,
Но все они надеются - их время впереди.
В кабинетах при формах зелёных
Там не люди, а трупы в погонах,
Но настанет страшный суд,
И их погоны не спасут
Ни от рук, ни от глаз заключённых.
Им арест произвести - это просто праздник.
Вот бы им на обысках всем снова погулять.
Хорошо б опять вернуть массовые казни.
Ах, до чего же хочется кого-то расстрелять.
Страдают от скуки, им бы людям выкручивать руки.
Все сидят в своих частях
При высоких должностях
Ильича и Дзержинского внуки.
Оп.: Огонёк. 1992. №31-33.
