Одна была проблема: с первого по третий класс у меня ребенок не рос. Вот в одном сарафане так и ходила: не растет, хоть ты тресни. Я сначала обратился к врачам на диспансеризации, которую раз в год приемные дети проходят. Но там такой конвейер: с 8 утра до конца дня она пропускали по 120 детей. Так что там толку не было. Хотя я им говорил: посмотрите, явно дефицит веса у ребетенка. Говорят: «Ничего, такое бывает, задержки случаются, давайте понаблюдаем». Год наблюдаем, два наблюдаем, три наблюдаем. В итоге плюнул, договорился с республиканской больницей. Ее там месяц разбирали по составным частям. Сказали, что мелкие проблемы есть, но ничего серьезного не нашли. Потом, когда начала подрастать, нашли какие-то болячки по девчачьей части. И как раз зимой должны были положить на обследование, чтобы решить, как это исправляется: гормонально или хирургически. Надо сейчас эти проблемы решать, пока можно без хирургии. Господь нас сделал такими без ножа и без топора, так что хирургические вмешательства очень нежелательны. Но без меня никто этим заниматься не стал. Недавно тут разбирал бумаги и нашел это направление. Надо как угодно это продолжить!
Крестины
Как-то приходит ко мне, говорит: «Папа, вот ты крестишься, молишься. Я тоже хочу». Говорю: «Наташа, понимаешь, чтобы креститься, молиться, надо сначала покреститься [в церкви]». «Да, я хочу». «Ну я вряд ли смогу тебе объяснить все правильно, что это значит, зачем это надо. Могу, конечно, сказать по простому, что креститься надо, чтобы Бог тебя берег. Но это как-то упрощенно». Вот она всю зиму ходила в воскресную школу в православный центр «Журавушка». Где-то в мае сказала твердо: «Папа, хочу креститься». «Это твое добровольное решение?» «Да, добровольное». «Хорошо». В августе мы ее покрестили. Ей было 9 лет. Договорились на Соловках, в Свято-Вознесенском скиту на Секирной горе. За всю историю этого скита, почти 200 лет, мужиков, которых там крестили, по пальцам одной руки пересчитать. Девок — вообще ни одной. Она первая и единственная. Когда собирались ее крестить, погода была ужасная — ветер, дождь, холодрыга. Отец Матвей молодец: первую часть службы отслужил в храме, потом отвез на озеро. В озере вторую часть ритуала. Она уже не младенец, так что все было как положено: сшили крестильную рубашку, в озеро завели. И крестная мама была назначена. После купания ее девчонки вытерли, переодели, привезли обратно в церковь. Постригли, как положено по обряду. И вот как только эту церемонию завершили, сразу и дождь прошел, и ветер стих, тучи разогнало, и солнце выглянуло. Я ей тогда сказал: «Ну, Наташка, крестили тебя в очень святом и очень страшном месте. Поэтому жизнь у тебя будет, с одной стороны, очень тяжелая, с другой — у тебя будет очень мощная защита». Так оно, в принципе, и вышло. Как-то на тренировке она тот крестильный крестик сняла, куда-то сунула, ну и потеряла. Я ей, конечно, другой купил, но... Не прошло и трех месяцев, и — бубух [меня арестовали]...