"Хочется надеяться", что такая-то переродилась и уже не бизнес-леди, а лидер демократического движения. "Хочется надеяться", что такой-то не авантюрист, пекущийся исключительно о своей известности, а мощный таран, который может сокрушить диктатуру.
Хочется надеяться... А вот расхоти, выхоти, перехоти! Нельзя хотеть надеяться! Надежда не приходит туда, где хотят надеяться.
У надежды есть масса адресов, куда она должна поспеть: безнадёжно больные нуждаются в надежде, нищие изобретатели, калеки, решившие стать чемпионами, оскорблённые, решившие не оскорблять, а любить и творить. Надежде торопится к правозащитникам, к мерзнущим в пикетах, к сидящим в тюрьме за выход на демонстрацию без разрешения.
Надежде нечего делать у циников и лентяев, у трусов и обывателей. Надежда - это зерно, которое нуждается в земле. Надежда сама очень надеется на то, что попадёт на хорошую землю, она падает без разбора и в чернозём, и в навозную яму, и на асфальт. Но в наглухо запертую камеру хранения надежда не падает! В гардероб - не целится. На диван - не упадёт, отлетит подальше, даже если по ошибке мимо будет пролетать.
Нельзя хотеть надеяться. Надо готовить посадочную полосу для надежд - это другое дело. Точнее, это - дело, а "хотеть надеяться" - это не хотеть дела, это не надеяться, это отчаиваться, только в особо извращённой форме.
Кто хочет надеяться, обречён вновь и вновь обманываться, наступать на грабли, проигрывать политическим (и не только) напёрсточникам.
Не хотеть надеяться, а надеяться - надеяться на то, что в мире есть причинно-следственные связи, что может и Гитлер одуматься и перемениться, но - не без причины, и если одумается, то Гитлер должен эту причину указать и доказать, что именно одумался, а не маскирует какую-то гадость. Можно надеяться, что чекист превратился в честного борца с чекизмом - если чекист доказал это хоть чем-нибудь. Не словами, а делами - взял и рассказал что-то о своей чекистской деятельности, нарушив омерту лубянской банды, назвал фамилии убитых, описал, как убивали, следили, травили. Может богач стать демократом? Легко - вот демократу стать богачом несколько сложнее. Только богач пусть докажет, что стал демократом - пусть сделает прозрачной историю своего богатства, пусть отойдёт от бизнеса на время политической карьеры и т.п. Очередная надежда российской оппозиции 10 лет твердила, что не надо идти на конфронтацию с властью, вдруг стала твердить, что надо идти на конфронтацию с властью - прекрасно, только вот хорошо бы она объяснила перерождение, рассказала бы подробнее про свою жизнь до перерождения. Не объясняет и не рассказывает? Тогда не сметь хотеть надеяться!
Нет доказательств - нет доверия, нет доверия - нет и надежды. Главный враг надежды - ложная надежда, а главный друг - разумность, даже рациональность, когда политика из состязаний зазывал становится дискуссией экспериментаторов, внятно объясняющих свои исходные гипотезы, свою материальную и интеллектуальную подготовку, допускающих к проверке аппаратуры и методик и понимающих, что их выбирают не для того, чтобы они по гроб жизни освободили избирателей от забот, а чтобы в случае неуспеха - отстранить досрочно, а в случае успеха - отстранить в срок, передав наработанное следующему, именно потому и передав, что в политике успех определяется независимостью достижений от личности достигатора.