Или вот «колхоз». Или «раскулачивание». Можно написать и опубликовать сколько угодно исследований, но до тех пор, пока не будет переименовано, т. е. названо своими именами то, что происходило в те годы, пока оно не войдет в школьные учебники, люди будут расти с опилками в голове.
Когда сегодня прислушиваешься к словечкам, вылетающим из уст депутатов Госдумы, — вроде свежего предложения артистки Драпеко перевести культурную жизнь в России на рельсы военного времени, — слышишь шуршание этих при других обстоятельствах совершенно безвредных опилок.
Может быть, студент, не знающий, что такое «коллективизация» или «колхоз», инстинктивно защищается от ложного знания, которым его пытались напичкать в школе? Как, черт побери, учиться по этим учебникам, если колхоз на самом деле не коллективное и не хозяйство, что истребление кулачества как класса было, конечно, истреблением, но не как класса, а просто людей, а коллективизация — это создание не коллектива, а черт знает чего под видом коллектива, что какая-нибудь «Поднятая целина» — мерзейшая агитка, пример хорошо организованного глумления над судьбами миллионов людей?
Я не люблю любое время года,
В которое болею или пью, —
так пел Владимир Высоцкий по-настоящему, не для подцензурной пластинки фирмы «Мелодия». А певцом «веселых песен» делали Владимира Семеновича Высоцкого подцензурные условия — те самые, от которых он как раз «болел или пил». Наследники убийц в роли организаторов юбилея. Это — по-нашему
Читать все: http://ru.rfi.fr/rossiya/20180128-kakoe-vremya-goda-ne-lyubil-vysotskii