Все стало примерно понятно еще по дороге. С директором договорились четко. Он больше не допустит ничьего влияния на Настю. В корпус малышачий после школы не пойдет, Настя будет меня в кабинете директора ждать. Прохожу мимо детского корпуса и вижу Настю, в своей группе обедать идет с воспитательницей. Ясно. Помахал издалека рукой и пошел к директору. Директор очень приветлив и разумен. Занял позицию над схваткой. Передавать, говорит, смогу ребенка только когда сама захочет. А она не хочет, Вы же видите. Сказал директору, что собираюсь Настю забирать в семью вне зависимости от того, какие неправомочные действия будет детдом предпринимать и мы перешли на наш обычный приятельский разговор. Потом я в коридор вышел, а там Настя подбежала, трубку протягивает, говорит, что это мама. Оказалась не совсем мама. Поддатый мамин приятель. Начал требовать, чтобы я в покое оставил ребенка. Этого козыря я давно жду от детдома, когда из рукава вынут. Мама все-таки не кто-нибудь, только только вышла по амнистии Путинской, за убийство сестры сидела. Про то, что это из ревности и, что мама не раскаивается совсем меня уже предупредили в опеке и детдоме. Сказал маминому приятелю, что вовсе не возражаю против общения с мамой ребенка, если мама трезвая, конечно, будет. Но, кажется, это его не слишком интересовало.
Ну а потом директор сказал, что Настя рыдает и не хочет ко мне. Психолог привела Настю. Сказал ей все, что велела Людмила Петрановская и еще от себя про то, как дома ее ждут и про Машу капельку рассказал.
Потом мы пошли в кабинет психолога и там еще поговорил с Настей. Плакать перестала, головы не поднимала.