Путешественник не может не сравнивать, этим он отличается от себя во время непутешествия. Другое дело, с чем сравнивать. Прага в сравнении с Веной и любым другим настоящим западным (не бывшим под Лениным) городом - бросается в глаза этническая чистота. Не только юденфрай, вообще ксенофрай. Цыган ненавидят люто, те не высовываются, хотя именно цыгане - та богема, которыми Богемия вошла в культуру. Когда в Париже говорили "богемцы", имели в виду цыган в шатрах, не чехов в пивных.
Прага холмиста и домиста, очень однородная пятиэтажная застройка буржуазными домиками. Домики разукрашены, но схожи, их вереницы не осквернены синкопами позднейших времён, как в Вене, да и в других аналогичных городах... С Москвой Прагу сравнивать невозможно. Впрочем, это относится и к любому городу мира, от Бомбея до Пекина. Потёмкинскую деревню, нарисованную на фанере, нельзя сравнивать ни с какой настоящей деревней.
Если это может утешить, то Прага лучше пражан, а Москва хуже москвичей. Это не означает, что пражане хуже москвичей! Просто зарплата в 1000/200 тысяч долларов лучше зарплаты 3/9 тысячи долларов.
Москва это камин папы Карло. Котелок висит, пар от него подымается, но это - картинка. Москва такой стала в одночасье, речь вовсе не о том, что она архитектурный кошмар и оскорбление для глаз, и час этот хорошо известен - когда на Москву взгромоздился Ленин, под одобрительные возгласы Крупской и Арманд.
Впрочем, недооценивать уродство и неудобство Москвы не следует, и Прага об этом постоянно напоминает. Например, отсутствием подземных переходов. Кажется, что пражане не болеют - почти нет аптек. Пражане не пользуются сотовыми телефонами - нет и бесконечных контор сотовой связи. Пражане бессердечны - в городе есть бомжи и нет объявлений о сборе средств на лечение того или иного ребёнка. Но источниковед знает: аптек нет, потому что чешская медицина не хуже израильской, а хорошая медицина это отсутствие самолечения. Нет бесконечных контор сотовой связи, потому что на их месте бесконечные магазинчики. Нет призывов к милосердию, потому что детей просто лечат, бомжи есть, потому что их не зачищает полиция вкупе с добровольными помощниками-милосердцами, не вывозят подальше от столицы.
Конечно, в Праге есть и Москва. Правда, в Праге есть музей КГБ, но живого, не музейного КГБ намного больше. В продмаге бесплатно раздают газету на русском языке - издаётся КГБ под вывеской защиты соотечественников. Если что - так защитят, что мало не покажется.
С этической точки зрения главная проблема Праги та же, что любой другой точки планеты - конформизм, мещанство, обывательство. На этот вопрос Прага предлагает два ответа, причём в одном и том же месте.
Даже те, кто в Праге не бывал, знают, что там есть Карлов мост и Пражский град - аналог кремля, удачно поставленный готический собор и под ним как квадратные мухоморы крыши добуржуазного городка.
Из-за силы Кориолиса разблюдовка точно такая же, как во всех городах северного полушария, включая Москву: высокий правый берег реки, на нём собор, дворец и аристократия, низкий левый, на нём буржуа. Мещанство, увы, явление внеклассовое, оно по обоим берегам и было, и есть. Если стоять у Карлова моста лицом к собору, по-нашему - в Замоскворечьи, то справа и будет площадь, где стоят филармония и философский факультет. ФФФ. Площадь Яна Палаха - чеха, который спалил себя после вторжения русских войск в 1969-м.
Палах был не католик и не атеист, а протестант,но суицид и для протестанта должен бы быть грехом. Однако, Палах всё-таки был сочтён не грешником, а - вот, площадь ему посвятили, на факультете снаружи мемориальная доска. У Палаха было несколько продолжателей, пока полиция не научилась мешать публичным самосожжениям - а приватно самосжигаться никто не хотел. Весь цимес был в публичности. Идея заключалась в пробуждении мещан от мещанства, конформистов от конформизма. Ненасильственная попытка пробудить совесть? Да нет, очень даже насильственная. Во-первых, насилие над собой всё равно насилие, во-вторых, всё, что не слово, то насилие. На конформизм это нимало не подействовало.
Кажется, что Палах вдохновлялся примером вьетнамца Лам Ван Тыка, сжегшего себя в 1963 году. Самосожжение знаменитое, близкое по времени. Но в пространстве было ближе сожжение Гуса, увековеченное на центральной площади Праги. Только вот Гус вовсе не хотел, чтобы его сожгли. Гус хотел говорить и писать.
Второй ответ - внутри философского факультета, ответ Яна Паточки, автора Хартии-77. Кстати, хотя во всех учебниках написано, что в чешском ударение на первом слоге, но Паточка ударяют на втором, и это не единичный случай. Причина та, что в чешском сохранились - довольно редкий в Европе случай - долгие и краткие гласные, те самые, которые были основы силлабической поэтики. Поэтому ударение на "па" для русского уха совершенно теряется в сравнении с растянутым "то".
Жест или слово? Самосожжение или самовыражение? Сжечь себя или жечь сердца людей? Ну конечно, второе! Оно и для здоровья безопаснее - хотя Паточку власть в конце концов ухайдакала 11-часовым допросом с последующим инсультом. Главное же - весь смысл свободы не в том, чтобы гореть, а в том, чтобы говорить. Кто говорит, тот и свободен. Вот москвичи - они не говорят. Они эхо Москвы, и "Москва" тут - просто одно из имён Лубянки, Кремля, ленинизма. Французы - говорят, чехи - ну, на полпути между Москвой и Парижем. Но украинцы на четверть пути, так что в Чехии, конечно, лучше, отчего и есть поток украинцев в Прагу, а из Праги в Украину едут отдельные энтузиасты свободы. Слава Богу, что едут! Трындёж, ворчание, урчание, бурчание, - всё то, что заменяет в деспотических системах речь, общение, коммуникацию - изживаются только присутствием настоящей коммуникации. Не поучениями. Присутствовать и говорить, говорить и присутствовать. Глядишь, какой-нибудь младенец прислушается и тоже попробует говорить. Не на украинском, русском, чешском, а на свободном - на том языке, на котором говорили Адам и Ева, пока не стали стучать друг на друга Богу.
(Сомневаюсь я, что "Москва такой стала в одночасье, речь вовсе не о том, что она архитектурный кошмар и оскорбление для глаз, и час этот хорошо известен - когда на Москву взгромоздился Ленин, под одобрительные возгласы Крупской и Арманд." У меня прапрабабушку крепостной в Питер привезли, а документы прадедушки и прабабушки...своеобразные, в Питере им нельзя было жить, пятым пунктом не вышли, и выдали им такие документы не Крупская с Арманд и даже не Ленин, тут людоедство с дикостью вовсе не в одночасье, насколько я слышал, воцарились, - прим. ред.)
