Пообщался со своим старым товарищем по антисоветскому подполью, который сейчас служит в аппарате одного Уполномоченного. Услышал от него вещи вполне ожидаемые и тысячу раз проговоренные самыми разными людьми. Да, г-н Уполномоченный все понимает. Понимает, что такого вопиющего серийного беспредела не только во время «винтилова», но главное – после – в обезьянниках и судах – в Питере просто не было. Но он хочет хоть кому-то реально помочь. А потому вынужден делать дипломатичные… заявления. Чтобы с ним разговаривали обе стороны. Мы не правозащитники, которые вольно бегают по пампасам и поэтому могут говорить, что хотят. Мы государственные служащие, хотя и не можем ничего никому приказать. И именно поэтому должны быть дипломатами.
Я воздерживаюсь от употребления названия девушек одной очень древней и уважаемой профессии. Из моего исключительного уважения к ним и их профессии воздерживаюсь. И просто спокойно изложу собственные соображения по этому поводу. Итак.
Это как раз вольные правозащитники могут выступать в роли посредников. Между террористами и государством. Между государством-террористом и захваченными им заложниками. И если они хотят , чтобы с ними «разговаривали обе стороны», им стоит быть дипломатичными. Потому что вольного правозащитника Динара Идрисова имеет право послать в жопу любой мусор. А вот государственный чиновник хрен знает какого класса по табели о рангам совершенно не обязан быть дипломатом. Потому что его не имеет право послать в жопу никакой мусор ни с какими звездами. А если незаконно посылает, то это лишь еще один повод, чтобы трезвонить об этом на каждом углу. Потому что государственные обязанности г-на Уполномоченного, который действительно не может никому приказывать, как раз и состоят в том, чтобы трезвонить на каждом углу о нарушениях закона со стороны других государственных должностных лиц. И он может называть вещи своими именами.
Ну и наконец, просто бывают предельные ситуации. Когда ты должен, обязан бросить на чашу весов все – свой статус, свою должность хрен знает какого класса по табели о рангах, доступ в СМИ. Просто ради того, чтобы максимально громко назвать вещи своими именами. А если ты этого не делаешь, ты пособник оккупантов и гестаповцев. Я понимаю, что мне со своей пенсией за отсидки при советской власти в 3900 рублей рассуждать об этом легче, чем государственному чиновнику хрен знает какого класса по табели о рангах. Ведь он все же имеет возможность хоть кому-то реально помочь. А только даже я могу накопать 500 баксов в помощь задержанным. Мне это по обоим моим статусам положено. Тем более, что дочка у меня уже сама зарабатывает.
Оказывается, что Динар Идрисов - вольный правозащитник. А я то его подстилкой едроссовской самозабвенной считал. Вот как бывает. (От названия профессии древней и уважаемой я, тоже воздерживаюсь, кстати, дело там, мне кажется, совсем не в принадлежности гендерной.) Он был адвокатом приюта на судах, которые приговорили Галю к отсидке в приютах, отняли ее у меня. Там три стороны было на судах. Опека, приют и я. Точка зрения опеки и приюта во всем совпадала естественно, опека сама себя представляла, там все юристы в моей опеке других не держат сотрудников. А приют представлял "вольный правозащитник". На первом суде свидетель, мной приглашенная, как увидела в коридоре Динара Идрисова, так и остолбенела. И меня стала спрашивать: "это кто"? Она его знала с самой отвратительной стороны, его роль на суде по ее задержанной на митинге дочке была омерзительна. Динар Идрисов еще компромат на меня в Германии собирал, занятие препочтеннейшее. Судя по всему, ничего не нашел, бедолага. Но старался.
Ну и наконец, просто бывают предельные ситуации. Когда ты должен, обязан бросить на чашу весов все – свой статус, свою должность хрен знает какого класса по табели о рангах, доступ в СМИ. Просто ради того, чтобы максимально громко назвать вещи своими именами. А если ты этого не делаешь, ты пособник оккупантов и гестаповцев. Я понимаю, что мне со своей пенсией за отсидки при советской власти в 3900 рублей рассуждать об этом легче, чем государственному чиновнику хрен знает какого класса по табели о рангах. Ведь он все же имеет возможность хоть кому-то реально помочь. А только даже я могу накопать 500 баксов в помощь задержанным. Мне это по обоим моим статусам положено. Тем более, что дочка у меня уже сама зарабатывает.
(Я,тоже, воздерживаюсь от называния одной уважаемой древней профессии. Иллюзии, что к этой профессии больше склонны девушки, растерял. С Динаром Идрисовым знаком. "Вольный правозащитник" представлял, в качестве адвоката, интересы Галиного приюта. В судах, которые у ребенка семью забрали, Галя теперь в приюте живет. Я бы не сказал, что адвокат из него такой уж хороший, но старается. Компромат на меня собирал прилежно, даже в Германии искать не поленился. Про Францию не знаю, не слышал. А в Германию он даже звонил девушке, которая в обезьяннике после митинга ночевала когда-то, про меня спрашивал. Здесь не буду писать, что она ему ответила, но догадаться все равно можно. Это мне мама девушки рассказала как-то, кажется в коридоре суда, в качестве свидетеля обе судьи ее отказались в зал звать, оба суда отвели всех без исключения моих свидетелей, лишать слова тогда еще нельзя было, в обезьянник ко мне она тоже как-то приезжала после митинга какого-то, но там нам говорить не дали. К Динару Идрисову мама девушки относится не без брезгливости, - прим. ред. )
